- Чепырнадцать чтук, - невнятно сказал Фокс, зажимая что-то в зубах.
- Чего? - ошеломленно переспросил я.
- Комчервов. С чилячиной.
Я подошел и вытащил у Фокса из пасти мягкий фольгированный пакет с консервированным мясом внутри.
- Это с каких пор ты себя помощником кладовщика назначил?
- Контингент недоедает, - жалобно сказал Фокстрот. - А для войны нужны силы.
- Это ты, что ли, недоедаешь, контингент? У тебя под еблом уже каска не застегивается, пора новый ремешок ставить! От штанов!
- Так война же! - еще более жалобно сказал Фокс. - Стресс. Это, как его, расстройство синдрома. Убить могут. Ходишь тут по краю жизни и смерти, вот оно на хавку и пробивает.
- Так ты давай уже определяйся по какую сторону ты ходишь. Бо тебя проще убить, чем прокормить, - сердито ответил я пряча тушняк обратно в коробку. - Ты блять нашим доблестным збройным силам наносишь ущерб своим аппетитом примерно как минометная батарея сепаров. Если бы по продуктовому складу “сто двадцать” пиздануло - это ты как два раза покушал. Там на кухне выварка борща стоит. Иди, питайся. Снимай свой синдром.
- Борщ расслабляет. Это не для войны еда, а для хаты. Солдат должен жрать мясо! - кровожадно сказал Фокс. - С ножа! Давай нашу свинью съедим!
Я медленно, как башня танка, развернулся в сторону Фокстрота.
- Ду! - зловеще сказал я. - Ду хаст. Ду хаст михь. Ду хаст михь гефрагт?
Фокс тоже медленно встал.
- Унд ихь хаб нихьтс гезагт! Собираем банду. Раскомандовался тут. Сейчас черную метку получишь, Джон Сильвер по кличке Окорок, ключи от едлового склада сдашь, и пиздуй на топливный склад. Борщ, плов... Рагу! Рагу отдай врагу!
Мы спустились по лесенке Башни, и я с любовью похлопал по теплому боку поломанный БТР, греющийся на весеннем солнышке под маскировочной сетью. Эта корова давала нам шестьдесят литров соляры в сутки.
У меня часто возникала идея завести ферму таких БТРов, голов на десять. В голове у меня множились литры на гривны, делились на метры медного провода, вычитались откаты и умножались на распилы. Вот было бы сельское хозяйство!
“Кончится война - заживем!” - шепнул я любимой буренке. - “Топливный склад так топливный. Мы не пропадем. Тебя Фокс точно не сожрет”.
***
- Да я его ножом уделаю! - бесновался Фокс. - Под ребро! Только нож нужен нормальный! Горький, дай свой страйдер, там как раз длина подходящая.
- Зарежу, зарежу, - меланхолически протянула из кресла Тайра и лязгнула затвором карабина. - Дикари. Я его застрелю. Спорим, с двухсот метров между глаз?
- Господа... М-м-м... - деликатно вмешался Джекибой. - Зачем же так? Мы же, все-таки, врачи... М-м-м... В некотором роде... Есть группа препаратов, которые не повлияют на вкусовые качества и, м-м-м... абсолютно безвредны для...
- А давайте его утопим! - сказал я
Все посмотрели на меня как на умалишенного.
- Ну а чего? Вон море рядом. Замотали в масксеть, чтобы не выплыл, закинули, подержали, потом вытащили. Или вообще повесим. Главное ветку потолще найти, а то он же отожрался за зиму. А можно бэху завести и аккумулятором уебать. Электрикшейр.
- Идемте хоть на пациента посмотрим. - сказала Тайра, со вздохом отставив карабин и поднимаясь из кресла.
Пациент жалостливо смотрел на нас слезящимися глазками и сопя перемурзанным майонезом ебальником. Вид его вызывал неописуемую смесь жалости, отвращения и отеческих чувств.
- На, - сказал я Фоксу, вручая длинный страйдер 440С. - Приступай. Вперед, тореадор. Оле, блять, оле!
Пациент попятился, уперся жопой в стену свинарника и сел на задние копыта. Фокс нерешительно покрутил нож в руках и вернул его мне.
- А, кстати. Кто оставил майонез на улице? Говорили же сто раз - ничего съедобного во дворе не оставлять. Оно же все жрет, даже покрышки!
- Так холодильника же нет! - взвыл Фокс. - Я в снег поставил!
- Тайра, ты можешь Фоксу с двухсот метров между глаз попасть?
- Господа... - нерешительно заметил Джекибой. - М-м-м... Все таки пациент занимает определенную нишу в трофической цепи нашего маленького биоценоза. Он не только майонез ест, но и уничтожает отходы. Вряд ли уважаемый Фокстрот возьмет на себя эту функцию. Знаете что, возможно проще купить несколько килограмм свинины у местного населения или в Мариуполе. Смету я подготовлю.
- Фокс, ты объедки жрать будешь? - напрямую спросила Тайра. - Вместо свиньи? У тебя посуда одноразовая, чтобы не мыть. А скотина исправно работает пылесосом. И не выебывается. Горький, выдай нашему кровожадному другу десять упаковок тушняка на пять дней. И пошли на точку, а то уха перекипит.
- Уха? - внезапно спросил Фокс.
- Ха-ха! - злорадно ответил я. - А рагу - врагу. Идем за твоей тушенкой, питекантроп. Ты же хотел мясо с ножа. Мясо я тебе дам, нож у тебя свой. Будешь лечить свой синдром прирожденного убийцы тушеной телятиной.
***
Свинью, конечно, в итоге съели. Но не мы.
Потому что боевых друзей жрать нельзя. Их надо сначала продать.
Продавать друзей тоже дело сомнительное.
Но мир в принципе аморален.
