Потянуло что-то на стилизации.
***
- Носки! - презрительно сказал Ярпен Зигрин. - Это ж надо такое говно придумать! Они за день в сапоге на пятке протираются. Потом одна радость - в этую дырку можно палец просунуть и как варежки на руках носить.
- Или прутень просунуть, - сказал Хивай, оттирая усы от пивной пены. - А яйца в мешочек сложить. Ха! Что может быть лучше старой махакамской портянки? Легко намотал, легко снял. Я в эти носки с перепою ногой попасть не могу. Нога трясется.
- Или руки... - задумчиво ответил пленный эльф Аваллак'х из угла трактира. - Сама постановка вопроса релятивна. Если похмельный краснолюд не может попасть ногой в носок, то трястись может все, что угодно. Нога, рука. Голова, например…
- Ты смотри! - изумился Ярпен. - Выплюнул таки кляп! Лютик, а ну засунь ему затычку обратно в пасть.
- Проблема в том, - продолжал Аваллак'х, пока пьяный Лютик галсами двигался к нему по трактиру, - Что вибрации разных частей краснолюда не совпадают по фазе. Однако, вопрос: если они совпадут, безусловно, краснолюд прекратит вибрировать относительно себя. Но не станет ли тогда мир вибрировать вокруг краснолюда? И вот он, омфалос вопроса. Войдет ли носок в личные вибрации краснолюда или окружающего мира? Иными словами: достаточно ли краснолюд ассоциирует носок с собой? Судя по вашим высказываниям, уважаемый Золтан Хивай, недостаточно. Пророчество Итлинны гласит...
Лютик, сосредоточенно сдувая со лба переломленное петушиное перо берета, с третьего раза попал эльфу кляпом в рот. Затем подумал, вытащил кляп, влил в рот Аваллакха половину из своей кружки, и осторожно вставил кляп обратно, подложив под голову пленнику свой свернутый плащ.
Эльф тут же свернулся под стенкой, подвигал ногами в высоких сапогах и моментально уснул.
- Вот оно, носки вместо портянки и высшее образование вместо армии, - сказал Ярпен и сплюнул. - Две кварты пива - и с копыт. Так эльфы и вымерут. Кстати, о портянках... Лютик, раз уж ты встал — помоги портянку снять. Ногу стер, а тряпка к пятке присохла. Только медленно тяни. Чтобы не больно.
Пьяный, добрый и доверчивый Лютик осторожно потянул за край портянки.
- Сильнее тяни…
Лютик потянул сильнее.
Ярпен Зигрин зашипел, потом набычился, покраснел и невероятно громко пустил ветры.
Таверна захохотала.
- Купился, да! - ликовал Ярпен. - Паулье! Янник! Гератьт! Вы видели? А-а-а, курва! Вот он, дух махакамской портянки, наружу рвется! А к слову, Геральт, ты сам носишь носки?
Ведьмак рассеянно смотрел в окно.
- Иногда ношу.
- Но… Это же неудобно! Носки могут съехать в самый ответственный момент по ноге. А если подвязать — или ногу передавишь, или подвязка в бою ослабится.
- Можно взять очень длинные носки, - Геральт, словно иллюстрируя слова, сделал длинный глоток из кружки. - И пристегнуть их к пояску.
- Чего? - изумился Ярпен. - Каким образом можно пристегнуть носки к ремню? Гераль, ты из своих снадобий ничего в пиво себе не подмешивал?
- Длинные носки. Чулки. И не к поясу, а к пояску. Такому, кружевному, который над трусиками. Под штанами. Тогда ничего не будет сползать.
В таверне наступила свинцовая тишина.
- Ты так делал? - осторожно прогудел из своего угла Золтан Хивай. - Извини, я должен был спросить. Ты так все время делаешь? Или просто один раз попробовал?
- Нет. Я так не делаю. Я у Йеннифер видел. Хорошо придумано. Практично. Ничего не сползает, и трусы можно отдельно снять. Только задницу надо хорошую иметь, чтобы на ней все крепко держалось. Как у... в общем, неважно.
- Ну, я так делал однажды, только это было не всерьез… - икнул Лютик и внезапно замер. Золтан сделал страшное лицо, а братья Дальберги отодвинулись в тень. Спящий Аваллак'х беспокойно завозился у стены.
- Да, Анна-Генриетта мне про это рассказывала, забавный был случай. Особенно позабавили меховые наручники и ушки как у кролика, - услышал Геральт из-за спины любимый голос, и почувствовав на плечах узкие ладони.
Запахло сиренью, крыжовником и западлом. Йеннифер подошла сзади бесшумно, как умела только она одна — и даже волчий медальон не дрогнул на груди ведьмака.
- И, действительно, практично. Чародейка в портянках — это не смешно. Если не пердеть при этом, как наш друг Ярпен. Могу показать. Геральт, можно я покажу твоим друзьям — как это удобно и практично? Поможешь платье сзади расстегнуть? Через голову только крестьянки рубашки снимают. Приличные женщины, чтобы показать нижнее белье, выступают из платья.
- Вот блять! - подумал Геральт.
- Блять, - телепатически согласился из угла спящий Аваллак'х, пребывавший сейчас ментально в Мире Ольх.
- От блять! - сказал вслух искренний от пива Лютик, и сверзился под лавку, уцепившись в падении вместо края стола за миску с жареными в сметане карасями.
Что подумали краснолюды, равно устойчивые к магии и алкоголю, осталось неизвестным, но кое-что можно было прочитать по их лицам.
Йеннифер села рядом с Геральтом, обняла его и доверительно уткнулась носом в ухо ведьмака. Запах крыжовника стал нестерпимым. Многоопытный в таких делах Ярпен подобрал под себя ноги — одну без сапога, с размотанной портянкой и осторожно начал нащупывать за стулом свой топор.
- Я конечно благодарна тебе, седая скотина, что ты начал в конце концов носить носки вместо махакамских вонючих портянок, - нежно и страшно мурлыкнула в ухо Геральту магичка. - Снизойдя к моим просьбам. Но если еще раз… слышишь, еще раз…
Чувствительный к магии медальон на шее ведьмака резко и сильно завибрировал. Где-то в Новиграде с грохотом разорвался мегаскоп молодого, нелицензированного и слишком любопытного чародея, вызвав эфирные колебания.
- Еще раз ты наденешь носки под сандалии… Я буду звать тебя не Геральтом из Ривии, а Герасимом из Рыбинска. Носки с сандалиями носят только русские. Или будь уже последовательным — носи тогда сандалии под портянку. Ты понял меня, мой любимый придорожный жлоб?
Йеннифер ласково куснула Геральта за мочку уха, поднялась из-за стола, и двинулась по лестнице на второй этаж, в спалью постоялого двора.
- Только долго не засиживайтесь, мальчики.
- Что это было? - после пяти минут тишины хрипло спросил Золтан Хивай. - Геральт, без обид — я правильно понял постановку вопроса? Что она сказала?
- Она сказала, что Геральт — русский, - пробормотал из-под стенки эльф, который опять выплюнул кляп, и слышавший весь разговор через Сопряжение Сфер. - А это обвинение. гораздо серьезнее. Геральт, а ну скажи «паляница».
- Паляныця, - сурово ответил Геральт. - Паляныця, паляныця, паляныця. Ковбаса. Перукарня. Урльоп. Най шляк тебе трафить. Йди до дидька.
Краснолюды немного расслабились и выпустили из рук топоры.
- Пиляница, - прозвучал из-под стола Лютик. Он был француз из Туссента, и ему было все до дупы, как гражданину Нильфгардсоюза. - Ликерня. Чахлык невмырущий.
- Вот я и говорю, - сказал Ярпен, наливая в кружку пиво из кувшина. - Одно горе из за этих носков. То ли попку тебе покажут, то ли молнией, курва, вжарят. Как помянешь носки — так жди беды. Попомните мои слова, скоро носки будут нами, мужиками, править.
- Это как? - робко спросил Паулье Дальберг.
- Да как нибудь. То воняют, то по углам разбросал. То со шлепанцами носить нельзя. Бабы придумают что-нибудь, чтобы поставить эти ваши носки себе на службу.. В портянке правда. Держитесь портянки, ребята, она не подведет. Лютик, поможешь снять вторую? Только осторожно. Пятку натер, присохло. Погоди, сейчас пиво допью — для мощи краснолюдского духу.
Таверна выдохнула и заржала во весь голос.
- Смейтесь, смейтесь, - сонным голосом сказал Аваллак'х, в очередной раз выплюнувший кляп. - Досмеетесь. Я видел будущее, я знаю. Я пророк, мне доступно. Я видел знаки. Будут носки вашим бичом, карой и горем. Будут вам их дарить и попрекать ими же. Белые нельзя будет носить под костюм, а черные под шорты. Будут они лежать по углам и под кроватью, непарные и разноцветные. Будут песни о них слагать и рассказы. И доведет вас до этого женщина. Согласно пророчеству Итлины...
Ярпен Зигрин задумчиво хмыкнул, а Геральт опять равнодушно уставился в окно, явно не намереваясь дожить до этого страшного времени.
Лютик выбрался из-под стола, с трудом уцепил с него кружку с пивом, и двинулся отправлять злого вещуна обратно в Мир Ольх.
Аваллак'х не стал дожидаться медицинской помощи, сам себе засунул кляп в рот, повернулся лицом к стене и захрапел через нос.
