Кушать подано, або Разломить хлеб

А примитивные едой не делятся, для них это элемент выживания.

У людей примерно так же, совместная еда — это не насыщение, это ритуал общего преломления хлеба. «Честный пир», «трапеза». Никто не хрючит хлеб-соль в аэропорту, просто отламывают кусочек и целуют каравай. Мы поделили еду, мы племя. Викинги наедались на странхуге до заворота кишок — не потому что голодные, а чтобы показать сколько могут сожрать, убить и выебать.

Или меня побратимы приглашают посидеть в кабачке. Я же не жрать туда иду. Я не голодающий. Я вообще не хочу жрать, у меня поджелудочная разгулялась и диета. Я иду за другой едой — теплом общества своих друзей. Но что-то я отщипну, потому что хлеб надо разделить. Если ты ничего не съел — ты не из племени.

Мы, приматы, можем прокормиться где угодно. Для нас общая трапеза больше символ, чем еда. Преломление хлеба нас роднит и дает чувство общности. Если ты угощаешь девушку мороженкой, и она берет — это брачный танец. Гопник семок отсыпал — драки не будет.

Пресмыкающиеся же жрут оливье с лопаты, потому что тупо есть хотят.

Оттуда все это «накрыть поляну», «проставиться», «после прьемьеры фуршет» и весь остальной набор мокшанской гастрономии. Я охуеваю, дорогие радиолюбители, когда «накрывают поляну» полковнику милиции. У него что, денег на бутерброд с сыром и оливкой нет?

Уже не то время, когда работают за еду, амигос.

Так вот, когда люди едят блины и оливье с лопаты — с кем они разделяют племя и охоту?

Хуже этого только голосовать за гречку.