Четыреста лет одиночества (парт три)
Файвери зашла в рубку голая, мокрая, злая как йоркширский терьер и с бутылкой молдавского коньяка в руке. Воздушные датчики распознали, расплавили и смыли вакуумный сьют, налитый пеной на тело, обдав на прощание Файв раствором антисептиков в помещении шлюза. Но горжет прозрачного шлема-копполы, судя по всему, была поврежден гравитационным полем, на котором «Лакшми» притащила второго пилота и бывшую жену капитана обратно на борт корабля.
Люк секунду переживал имейждин, а потом вскочил и технично укрылся за спинкой капитанского кресла.
- Лакшми, ответ капитану!
- Да, папа — ответил бесполым голосом интеллект корабля.
( Collapse )